Лариса Бортникова - Байки нашего квартала [Про Турцию и турков]
Но у Айфер имелась я, а у меня имелся туалетный столик. А еще Айфер была юна (нет по меркам нашего квартала она, разумеется, "засиделась"... уже двадцать лет...) Айфер была очень юна.
Как так вышло, уже не помню. Но в один из вторников она направилась в свою дурацкую "кружевную школу" одна. Не то матушка приболела, не то сестрёнки в деревню уехали. Короче, нацепив пониже свой платок и напялив длинный плащ омерзительного горчичного цвета, Айфер спускалась по извилистым улочкам вниз. (надо сказать, жили мы на холме, и чтобы дойти до "культурных достопримечательностей" района приходилось порядком попотеть, а уж обратно... Бррр! Не напоминайте!) Так вот шла она, шла и возле бакалейной лавчонки, что на углу умудрилась зацепиться ботиком за какую-то железяку. Чуть не навернулась, притормозила, чтобы шнурок завязать, а когда распрямилась - увидела его. Он расставлял банки с пепси-колой на уличном лотке и был неимоверно красив. Так рассказывала Айфер. Я потом специально ходила в этот магазинчик, и ничего похожего не обнаружила. Ну, и ладно...
И вот этот неимоверный красавец ей улыбнулся. Именно ей. Глядя в глаза. Улыбнулся! Ей! Можете себе представить? Ясное дело, Айфер залилась алым и помчалась дальше, не обращая внимания на мешающий шнурок. Домой она возвращалась другой дорогой, целых два дня мучилась, а потом рассказала мне... Мамочки! Да у меня никогда в жизни так не дрожал голос, так не трепетали ресницы, так не светилось лицо... Никогда! А у этой девочки даже ромашки на платке влюблено шелестели, даже нитки "мулине" орали в голос: "лююююбиииим"... Эх! Я позавидовала, я порадовалась, я выслушала сто двадцать пять раз "сагу о пепси-коле и развязавшемся шнурке" и вместе с Айфер стала ждать пятницы. В пятницу намечались очередные "кружевные университеты" ...
Утром она поскреблась в дверь и сообщила, что матушка отболела и, ясен пень, дочечку одну не отпустит. Сестрицы тоже не остались в стороне, и вся эта ломанула вниз.?толпища - плюс штук шесть детей разного полу и возрасту
- Он ждал! Он ждал! - кружилась она вечером по "салону", - Он смотрел!
- И чего? - перевод шел с трудом, Айферкины переживания меня не трогали.
- А я во вторник надену голубой, или, думаешь, синий с узором лучше? - ее волновал цвет платка, а меня волновали сроки сдачи работы.
- Ага... Синий лучше...
Неделя, другая, третья. Вторник, пятница... Синий с узорами, голубой, фиолетовый в разводах, украденный у страршей сестры цыплячий в мелкую блошку... Глаза горели, щёки пылали, уши пунцовели... Не Лунный Свет, а миллионы, миллиарды солнечных протуберанцев. Ага. Всё правильно! Она стала красавицей! Бесконечно - прекрасной, светлой, летящей... А мне пришлось выучить весь ассортимент бакалеи. Наш безымянный герой заставлял уличные лотки банками спрайта, чипсами, пачками крекеров и даже солёными огурцами. По вторникам и пятницам лотки обновлялись. Всё это бакалейное великолепие вопило Айфер о взаимности.
Прошло месяца три. Суровая матушка, прихватив пару дочек, уехала на родину - в далёкую Анатолию. Другая пара была чересчур мала, чтобы шнырять по холмам туда-сюда без определённой цели, и у Айфер появился шанс...
- Лале абла, а можно я немножко духами? А? - у нее дребезжал голосок. От ужаса, от невероятности самой мысли и от того, что я могу отказать. Она за всю свою платочно-вышивальную жизнь никогда ничего так не хотела, как вот этой вот капли "Живанши" на запястье.
- Отец ругаться будет. - О! Я уже знала, чем чреваты подобные "благие намерения". - Нельзя!
- Ну, Лале абла... - Ручки у Айфер крохотные, и реснички махонькие. И дрожат.
От Айфер пахло Францией, пороком, фаршированным перцем и детским мылом. Я брызнула самую крошечку. С балкона я наблюдала, как Айфер, распрямив плечи, вышагивает по брусчатке с уверенностью парижской кокетки.
И знаете? Через неделю она решилась помазать губы гигиенической помадой со вкусом вишни. И даже слегка сдвинуть "синий с узорами" на затылок, чтобы открыть узкую каштановую полосу надо лбом. По прибытию домой всё это восстанавливалось, смывалось, оттиралось у меня в ванной.
Папа Айфер пребывал в счастливом неведении. А я мучилась от собственной неправоты.
Нельзя! Нельзя! Ни в коем случае! Я же ломала девочку, я же вела себя подобно мадам из борделя, заставляя её свернуть с прямого пути на путь извилистый и порочный. А гигиеническая помада со вкусом вишни ей неимоверно шла.
Апофеоз грянул в один из вторников, в результате наших с Айфер совместных усилий по вытаскиванию маленького локона из-под "фиолетового в разводах". Молчаливо вздыхающий и пожирающий взглядом красавец решился! Он сделал первый шаг!
Айфер влетела без стука. Не снимая обуви, проскочила в салон и уселась прямо на ворох листов новопереведённого ТЭО.
- Он... Он.. Он... - задыхалась, смеялась, тормошила меня за рукав, снова смеялась, - Он подошёл...
- Ну? - мое ленивое любопытство не соответствовало уровню солнечной активности.
- Он подошёл... Он подошёл и спросил... - становилось жарче и жарче.
- Ну?
- Он спросил "который час"!
- А ты?
- А я... - Она покраснела. Произошел корональный выброс протуберанцев. - Я ответила. Представляешь! Он спросил "который" час, а я ответила... Веришь, Лале абла, я так счастлива!
О да! Я верила!
Можно смеяться, можно не понимать, можно удивляться. Но, знаете, когда через четыре - пять месяцев переглядываний украдкой, перетаскиваний минимум сотни ящиков с пепси, уничтожений двух гигиенических помад к тебе подходят и спрашивают "который час"... Это - счастье! Это равносильно ... Эээх... Да вы не поймёте... Где вам? Где нам? Где? У нас есть нумерология с цифрами "пять" и "пятнадцать" (читавшие меня раньше - сообразят, о чём речь), есть "две палки кофе", есть уверенность, раскрепощенность и сексуальная революция! А у моей Айфер спросили "который час"! И это значило так невероятно много! Вообще- то это означало, что вполне можно ждать сватов со дня на день...
На самом деле. Подобные авансы просто так не делаются. Подобные вопросы просто так не задаются. А в нашем квартале все знали обо всех всё. Естественно, для бакалейщика не являлось тайной, где живёт и чем занимается его "вишнёво-гигиеническая" пассия. Даже если и являлось, выяснить детали не представляло труда...
И мы стали ждать! Весьма кстати вернулась матушка с сёстрами. Батюшка Айфер приобрёл лавочку неподалёку, жизнь казалась прекрасной. Я купила моей красавице персональный блеск для губ, на этот раз малинового происхождения. Мы стали ждать.
А потом она пришла вечером, села в уголок и заплакала. Тихонечко так, словно вытягивая из себя тоску по ниточкам. А я боялась спросить.
Оказалось, всё очень просто. Сговорили мою Айфер. Там в Анатолии и сговорили. Не просто так ездила туда женская часть семейства. Обговаривали, видать, приданое. Наверное, шумели, радовались, пили кофе и ели лукум. Может даже и шоколад кушали... А что ? Вполне вероятно! Дело то какое славное! Свадьба!
Бакалейщик не пришёл. Может, и не собирался ( хотя, не думаю). Узнал, скорее всего, что отдают Айфер замуж за другого - такие новости по кварталу расползаются за секунду. Сама Айфер родителям не призналась, что есть у нее тайная любовь - боялась. Я в их безобразия, понятно, не полезла - не след гяурке неправоверной соваться в семейные проблемы.
Айфер перестала приходить - времени не хватало. Мы иногда пересекались на улице, здоровались, я интересовалась процессом приготовления приданого, она - переводами. Думаю, ей нравилось звучание слова "перевод". Поговорить толком не удавалось, рядом вечно находились какие-то тётки, детки, бабки... Да и не интересно мне было. Сериал закончился.
Меня приглашали и на смотрины, и на помолвку, и на свадьбу. Приходил отец Айфер, очень вежливо топтался, просил. В квартале Лале ханым считалась персоной уважаемой ( в меру, разумеется). А у меня как раз наступил завал с работой. Да еще и командировки одна за другой. Короче не пошла я никуда. Улетела в Вену, потом в Москву, потом еще куда -то. Вернулась. Вернулась в день свадьбы.
Уставшая как собака бросила чемоданы на пол, поругалась с мужем, рявкнула на свекровь. Увидела с балкона толпу, спросила "обрявкнутую", в чём дело? Она и разъяснила. Свадьба!
Мы поднялись на пятый этаж втроём - свекровь, муж и я. Традиции всё-таки требовали, чтобы добрые соседи отметились... В дверях стояли Айфер с женихом. Невзрачный мужичок и упакованная в белый тюль Айфер. Семья не поскупилась - платье, тюрбан, золотые браслеты. Замороженная рождественская ёлка. Айфер... Лунный свет. У луны случился световой казус. Облажалась луна... Некрасивая невеста. Какая некрасивая невеста.
У бакалейного магазинчика, что на углу, пустовали уличные лотки.
Человек из йумурта
Так вот. Пошло моё дитя мужеского полу в турецкую школу. В первый класс. Ну там всё, как водится: прописи, кружочки, крючочки, змейки и палочки. Надо сказать что школьное образование в Турции сильно похоже на классическое советское. Сплетничают, что М.К. Ататюрк сильно уважал Наробраз и устроил всё по образу и подобию. Может и врут. Но мне хотелось так думать, а значит пусть будет так.
